Евгений Бирюков: «Буду играть, пока есть силы и эмоции»

– Когда эмоции чуть улеглись, как воспринимается цифра в 800 матчей? Что она значит?

– Я рад, что удалось сыграть столько. Обогнать таких мастеров как Данис Зарипов, Сергей Мозякин – хоть в этом обойти! Здорово, приятно, хорошие эмоции. Нужно не останавливаться, двигаться дальше, покорять новые рубежи. Хоккей - не просто работа, это любимое дело, за которое мы ещё и зарплату получаем. Рутиной это точно не назвать. Хоккею я отдаюсь полностью, хочу двигаться как можно дальше – пока позволяет здоровье и есть эмоции. Каждый матч – особенный. Что было до него, что будет после – не задумываюсь.

– Кто и как тебя поздравил со знаменательным событием?

– После игры первым делом, конечно, поздравили ребята. Плохо, что мы проиграли тот матч «Витязю». Хотя могли побеждать, сами отдали… После выходного собрались, перед тренировкой главный тренер на собрании поздравил, все пожали руку, пожелали дальнейших успехов. Родные? Тоже звонили, поздравляли: друзья, родственники – телефон разрывался. Очень приятно. Из родного города Касли, кстати, тоже писали!

– Каслинское литьё славится на весь мир. Сейчас у тебя за плечами 800 матчей в КХЛ, за всю профессиональную карьеру – и того больше. А можно представить, что Евгений Бирюков, например, стал не хоккеистом, а литейщиком?

– Интересный вопрос! Ну, раз литейное производство есть – всё, конечно, возможно. Но если серьёзно, я с детства любил спорт. Во всех его проявлениях. Не видел себя именно хоккеистом – нравились любые игровые виды. Играл и в футбол, и в баскетбол. Но тогда не мог подумать, что вся жизнь будет посвящена спорту, хоккею. Так вышло: судьба, можно сказать, поставила меня на хоккейные рельсы. До сих пор играю и счастлив от этого.

– В таком случае, расскажи, почему именно хоккей, а не футбол или баскетбол?

– Хоккей для меня казался особенным видом спорта. В первую очередь, меня привлекала форма. Маски, шлемы – вот это всё. Какая-то диковинка! И изначально меня привлекла именно защитная амуниция, вратарская форма так вообще поражала воображение. Поэтому выбрал хоккейную секцию. А потом мы уже переехали в Магнитогорск, где хоккей был номером один. Решил попробовать... Я до сих пор благодарен тренерам за то, что меня взяли в таком позднем возрасте. 11 лет мне было!

– Как в городе Касли обстояло дело с этой самой формой, которая влюбила тебя в хоккей? Наверняка было не достать.

– Нам, кстати, выдавали там форму. Конечно, не ахти какую, но в целом – почти весь комплект, доставался от старших ребят по наследству. Свои были только клюшки, коньки.

Конечно, выдавали амуницию на пять размеров больше, но выдавали же! А когда пошили игровые майки – счастью просто не было предела.

– Только в 11 лет ты начал серьёзно заниматься хоккеем. Сейчас такое представить невозможно.

– Да, уже в Магнитогорске. В 7-8 лет я пришёл в секцию, мы занимались под открытым небом, на коробке – не слишком серьёзный уровень. Сейчас такого нет, но раньше это было в порядке вещей. Дети росли во дворах – за счёт этого обладали игровым мышлением, были всесторонне развиты. И это, я считаю, самое главное. На улице я более-менее научился кататься, бросать – какие-то навыки были…

– А вот твой тренер, вырастивший ваш 1986-й звёздный год, Сергей Зинов, однажды сказал, что, когда ты пришёл в школу «Металлург», он с другими ребятами уже прошёл тему «Броски», и тебе этого материала всё время не хватало.

– Это так Сергей Владимирович шутит. Я тоже читал это его интервью, посмеялся. Когда я пришёл, у нас было несколько групп – по уровню подготовки. В первой были самые сильные, кто уже хорошо катался. Я начинал, само собой, с четвёртой. Ребята в первой-второй были на голову сильнее. Что говорить: я впервые в жизни крытый лёд, дворец, увидел в Магнитогорске.

– В 2005-м году ты дебютировал за «Металлург». 15 лет прошло… Остались в памяти воспоминания о самом первом матче?

– Помню, что было очень волнительно. Первый раз за команду мастеров, ещё и играли при родных трибунах. Эмоции зашкаливали. Но одна, другая смена – волнение уходит. Это всегда так. А дальше пошло-поехало.

– То есть переход во взрослый хоккей для тебя прошёл легко?

– Да, всё было нормально. Ещё в школе нас привлекали к матчам за вторую команду. Потом уже стали ездить на сборы с командой мастеров – это ещё до первой официальной игры, на протяжении нескольких лет. То есть нас планомерно подводили к основе. Иногда в течение сезона выдёргивали: когда у кого-то травма, народа не хватало, давали возможность покататься с мастерами на тренировке. Это был огромный опыт.

– Насколько я понимаю, первые сборы с основой группа лидеров «Металлурга-86» проходила после того, как выиграла в составе сборной юниорский чемпионат мира.

– По-моему, да. Нам было по 16 лет. Мы впервые поехали – я, Антоха Худобин, Женька Малкин. Сначала втроём, потом к нам присоединились Коля Кулемин, Ринат Ибрагимов – уже в следующий раз. Как там всё было? Мы получили возможность тренироваться с теми людьми, на которых хотели быть похожими в детстве, когда только делали первые шаги в хоккее. Это было очень волнительно. А ещё там было очень тяжело – пахали на пределе. Организмы были ещё не настолько окрепшими, а в тренажёрном зале уже давали очень серьёзную нагрузку на сборах. Но было круто! Мы были счастливы в тот момент.

– В составе того «Металлурга» было очень много опытных защитников. Кто-то стал для тебя личным наставником в тот момент?

– Кого-то одного не буду выделять. Там был действительно отличный состав, можно было на любого равняться, у каждого учиться. Мы смотрели, впитывали, как губки: как они себя ведут в раздевалке, на разминке, на тренировках и, конечно, на льду. Очень важно на всё это смотреть, учиться и где-то подражать.

Что поразило больше всего? Отношение к тренировкам, к игре, подготовка к матчам… Нас поражало вообще всё! Мы с открытыми ртами ходили на этих сборах.

– Ну и подколов, смешных историй хватало?

– Вот такая история есть. Так было заведено, что молодые таскали баулы, мячи, весь-весь инвентарь в поездках. И, по-моему, были сборы в Финляндии. До Москвы из Хельсинки на обратном пути мы добирались на поезде. И у нас, молодых, было по два баула своей формы и плюсом по два-три со всяким инвентарём. А поезд стоял в Финляндии всего минут пятнадцать. Вся команда спокойно села по вагонам, оставалось пять минут до отправки – а у нас ещё ничего не загружено, 10 баулов на перроне! Мы втроём давай их закидывать скорее, поезд уже тронулся – остатки мы загружали на бегу, а потом сами запрыгивали. До сих пор вспоминаем, смеёмся.

– Но уже вскоре после этого, ты не баулы таскал, а выставлял медали на полку. Золото юниорского чемпионата мира, серебро молодежного, золото чемпионата России. И это всё к 21 году. Сложно было не словить «звездную болезнь»?

– Не знаю… Всё прошло плавненько. Во-первых, родители наставляли. Во-вторых, когда мы выиграли Россию в 2007-м, мы были молодыми хоккеистами, лидерами стать не успели. Играли не столь весомую роль в победе, как хотелось бы. Поэтому было желание получить медаль уже в качестве лидеров. Думаю, именно эта мотивация помогла.

– Если бы у тебя была машина времени, в какой из моментов 15-летней карьеры, 800 матчей в КХЛ (или, может быть, раньше), ты бы хотел вернуться?

– Что-то одно я не могу выделить. Было много классных побед, случались досадные поражения. Но я считаю, что у меня неплохо складывается карьера. Ни о чём не жалею. Охота ещё играть.

– Были ли мысли попытать счастья в Северной Америке по примеру Кулёмина, Малкина, Худобина?

– Мысли есть у всех, это факт. Но конкретных предложений у меня не было, значит, не было заинтересованности во мне. Поэтому так вышло – не поехал в молодом возрасте. А когда выиграли взрослый чемпионат мира – уже и лет было относительно немало, и семья... Ехать пробовать в этот момент не было задачей.

Да, было бы, конечно, здорово поиграть ещё и там. Но сложилось так, как сложилось. Повторюсь, ни о чём не жалею.

– Первый из 800 матчей в КХЛ состоялся для тебя (и для «Металлурга») 3 сентября 2008-го года. Была церемония открытия, торжественные речи, а потом «Магнитка» победила СКА. Помнишь?

– Честно – нет. Зато помню свой первый гол в карьере. Играли с «Северсталью», Алексей Тертышный отдал на дальнюю штангу, и я не промахнулся по пустым воротам. А первый гол в КХЛ… В ворота «Нефтехимика» в овертайме, кажется. Да, точно, ещё таким неоднозначным этот гол вышел: шайба попала в конёк кому-то, потом в клюшку. Но в итоге засчитали!

– Эти шайбы в личном музее?

– Нет, шайбы я собираю только памятные – с Евролиги, с чемпионатов мира – фирменные. Большая коллекция маек, победные – все с автографами парней, с которыми побеждали в этой форме. И, конечно, коллекция медалей.

– За 800 матчей в КХЛ чего только не было. Однажды ты попал в топ-рейтинг КХЛ-ТВ среди… вратарей!

– Да, было дело. Игрок из-за ворот выкатывал, бросал, я шайбу в падении выбил – она уже в пустые ворота шла. На площадке делаешь всё, чтобы принести пользу команде, задача защитника – не дать забить всеми силами, даже если приходится «выпрыгивать из штанов».

– В тот момент вспомнил, что в детстве привлекала вратарская форма? Вообще ты начинал нападающим, потом тебя перевели в защиту (ещё в детские годы), а вратарём никогда не было желания стать?

– Конечно, во дворе пробовал быть вратарём – и в футболе, и в хоккее. А уже когда начал заниматься хоккеем - нет, никогда не играл в воротах.

– Из 800 матчей несколько – совершенно точно – особенные. Один из них, наверняка, – это седьмой матч первого финала Кубка Гагарина. 30 апреля 2014 года, битком забитая «Арена «Металлург» и суперпобеда!

– Это было вообще нечто! Выиграли, тем более дома. Такой хоккей был интересный со «Львом», много заброшенных шайб. А что происходило после сирены… Мне кажется, я даже всего не помню, что там творилось. Но было очень круто, весело, эмоции зашкаливали! Илья Петрович Воробьёв с Майком Кинэном пели «Рюмку водки». Мне кажется, им подпевала не только вся команда, но и все сотрудники клуба, семьи, родные – в раздевалке был настоящий карнавал! Когда потом поехали домой, уже ночью, все машины гудели, многие с флагами катались, гуляли. Это был настоящий праздник для города! Вообще в том финале ощущали, что за нас стоял не только весь город, но и вся страна, ведь мы представляли в нём Россию.

– Через два года ты играл в седьмом матче Кубка Гагарина в Москве, против ЦСКА, в день своего рождения – тебе исполнялось 30 лет!

– Кубок Гагарина – это лучший подарок на юбилей. Просто супер! Победить в такую дату, тем более на выезде, тем более в финале против такой команды – это дорогого стоит, незабываемо. Что чувствовал перед матчем? Я честно о юбилее не думал, все мысли были о том, как выиграть Кубок.

– Но не все 800 матчей складывались гладко и хорошо. Один из неприятных моментов - перелом лицевой кости в 2013-м году. Операция, вставляли пластины – даже звучит жутко.

– Конечно, неприятно. Но ничего особенно страшного не было. Ужаса добавляет, что это связано с лицом, а так – обычный перелом, который лечится при помощи скобок, чтобы кости быстрее срастались. Довольно распространённая травма лица – нельзя опускать голову у борта! Хорошо, что сразу, вовремя, сделал операцию, достаточно быстро вернулся на лёд. Сейчас всё в порядке.

– Про цифру 800 уже пошутили в интернете. Мол, если ты будешь про каждый матч рассказывать по минуте, на это уйдёт 13 часов…

– Я придерживаюсь принципа «меньше слов – больше дела». Но не скажу, что отказываюсь от интервью. Действительно предпочитаю больше доказывать что-то своими действиями, чем на словах.

– Ты большое внимание уделяешь благотворительности, в разных её проявлениях. Восстановил каток «Малыш» в Магнитогорске, регулярно участвуешь в мастер-классах для детей, помогаешь, поддерживаешь. Почему это важно для тебя?

– Когда мы были молодыми, для нас было бы счастьем если кто-то из взрослых хоккеистов пришёл к нам, поделился опытом, что-то показал. Да даже просто пообщался. И если я могу в этом помочь, – почему нет? А насчёт катка – поступило предложение поучаствовать в его восстановлении. Я учился рядом, частенько на нём катался в юности, играл с пацанами в «Золотой шайбе». Он для меня не чужой. Я с удовольствием откликнулся - сделали хороший каток. Сейчас за ним следят, он в хорошем состоянии, на балансе у местной муниципальной организации, каждый день зимой там множество ребят катается. Значит, всё правильно.

– Некоторые спортсмены после карьеры уходят в политику. Можешь себя представить депутатом или другим чиновником?

– Депутатство, чиновничья работа… Мне хочется быть в хоккее: не знаю, в каком качестве. Было бы интересно продолжить этот путь, но в несколько иной роли. Хочу передать свой опыт.

– 15 лет ты провёл в одном клубе, и это тоже уникальное достижение. Но в этом году пришлось сменить хоккейную прописку. Насколько тяжело было решиться на этот шаг?

– Испытывал определённое волнение. Необычная ситуация для меня – сменил клуб. И это на 16-м году профессиональной карьеры! Но когда приехал в Уфу, познакомился с командой, начал тренироваться – всё прошло легко. Ребята отлично приняли, здесь великолепная организация. На удивление (я думал, это по-другому происходит) очень всё плавно произошло. Я доволен.

Жизнь хоккеиста такова, что надо быть ко всему готовым. С бытовой точки зрения никаких проблем. Правда, пришлось искать съёмную квартиру, но тоже быстро решил вопрос. Можно сказать, прижился здесь.

– Ты говорил уже, что есть и силы, и желание. 800 матчей – далеко не предел?

– Конечно. Пока позволяют здоровье и есть эмоции, надо играть.

– А если заглянуть ещё чуть дальше. Тебе предлагали в этом году место в тренерском штабе «Магнитки». Если через три-четыре года это предложение будет в силе, рассмотришь?

– Естественно, буду рассматривать. Как и любые другие предложения! Повторюсь: я хочу оставаться в хоккее!

Источник