Андрей Зубарев: «Сейчас для меня самая легкая предсезонка за 18 лет»

– Андрей, могли ли вы предположить, что в результате обмена окажетесь в родной Уфе?
– Ещё до перехода в «Спартак» год назад у меня был разговор с «Салаватом Юлаевым», но я пошёл тогда к Олегу Валерьевичу Знарку, потому что обязан ему большей частью своей карьеры и всеми выигранными кубками – всё это было при нём. Очень благодарен этому человеку, старался в чём бы ни было его не подвести. Шёл лично к тренеру. Сама организация в «Спартаке» мне понравилась, болельщики супер, но затем что-то пошло не так. Конечно, очень приятно сейчас вернуться в Уфу, ведь этот клуб меня воспитал и многое дал. Почти всех знаю, имею ввиду персонал, работников дворца. Ощущаю и хорошее к себе отношение. Мне ещё предстоит доказывать и доказывать, ведь никто никогда не почивает на лаврах. Да, какие-то заслуги есть, но каждый сезон – это новый вызов, плюс мы видим, что КХЛ сейчас молодится. Сейчас идёт легкая перезагрузка после всего произошедшего по отношению ко мне. Когда я уходил из «Салавата» в 2015 году, тогда были другие времена и другие перспективы. Уходил, скажем так, на повышение в другие клубы – за перспективой побед. О своём выборе ни капли не жалею, потому что за Уфу в те годы отыграл достаточно – три сезона, после чего поехал со сборной России на чемпионат мира. Рад сейчас вернуться в «Салават Юлаев».

– А что не получилось в прошлом сезоне у «Спартака»? Ведь у команды был сильный тренерский штаб во главе со Знарком, хороший подбор игроков, команде прогнозировали место в первой пятёрке Западной конференции, а получилась в итоге борьба с «Витязем» за плей-офф и 0-4 в серии против ЦСКА…
– Точного ответа на этот вопрос, наверное, не найти. Когда мы приходили в «Спартак» с новыми ребятами, на бумаге мы были в порядке. Все понимали, что тренерский штаб у нас сильный, состав хороший, те же иностранцы. Как вы сказали, четвёртое-пятое место в конференции и ты уверенно входишь в плей-офф. Знаете, у Олега Валерьевича существует своя предсезонка, она очень тяжёлая, но она даёт свои плоды. На тот момент, из-за глобальных мировых проблем, связанных с пандемией коронавируса, её физически не получилось сделать, потому что вся наша команда была на карантине, затем толком не восстановилась, и здесь всё получилось скомкано. Конечно, это вина игроков. Никто не убирает данного факта.

– С учётом игр на вылет, в прошлом году вы провели за «Спартак» 62 матча – зацепили практически все игры сезона, стабильно выходили на лёд, но показатель плюс/минус по итогам сезона у вас получился ужасающим – минус 17…
– Показатель действительно получился ужасающим. До сих пор думаю об этом. Как говорят, статистика вещь упрямая. Здесь ничего не скажешь. Начинаешь анализировать и смотреть, почему так получилось. Да, в сезоне провёл практически все игры, кроме двух: на одну меня не поставили, а на вторую перед плей-офф у нас была определённая ротация состава, чтобы посмотреть других игроков. Начинаешь смотреть, сколько при тебе было забито и сколько пропущено шайб, какие они были. Понятно, что в минус не идут голы, пропущенные при игре в меньшинстве. Получается, что при мне не так много было забито, а пропущено плюс-минус как у всех. Начинаешь думать, где твои ошибки? Что ты мог сделать в той или иной ситуации? Здесь хорошо, здесь ты мог что-то сделать по-другому. Не беру в пример личные ошибки, когда тебя обыгрывают или из-под тебя вылазят. Например, моменты, когда забивают от синей линии… Вроде и вратарь открыт, вроде всё, а шайба какая-то шальная, бывает залетает от конька, от икры или попадает Дмитрию Яшкину в маску и в ворота…. Несколько таких курьёзных моментов в сезоне случалось. Моменты, в которые ты находился на площадке, но ничего не мог сделать, противопоставить пропущенному голу. Думаешь, что такое?! То ли лыжи не едут… Понятно, что ответственности с себя я не снимаю. Возможно, если бы был в полном порядке, насколько это можно представить, возможно, и не было бы такого большого минуса. И вроде бы говорят, вот, вы сезон провалили, нужна перезагрузка. А на чём она основывается? Если разобраться, в каких-то игровых моментах я добавил, уверенность пошла в игре, есть нюансы, которые не обязательно озвучивать, но так получилось.

– Насколько всё изменилось в «Салавате Юлаеве» после вашего второго отъезда из Уфы в 2015 году? По сути, из игроков той команды сейчас остался только Тему Хартикайнен…
– Да, Хартикайнен отыграл в Уфе уже восемь лет. В принципе, персонал команды не поменялся – практически всех ребят я знаю. Сейчас новый тренерский штаб, но опять же, те, кто играл – Виктор Козлов, Николай Цулыгин– знакомы. С Томи Лямся раньше не был знаком, но до моего перехода успели с ним переговорить по телефону, обсудить кое-какие моменты. Я спросил у него, знает ли он мои сильные и слабые стороны, потому что тренер должен понимать и отталкиваться, чтобы подобрать какую-то роль каждому игроку в команде. Томи сказал, что всё знает, да и сейчас такой период – идёт предсезонка, все смотрят на тебя, так что планомерно готовимся к началу чемпионата.

– А какую роль обсуждали с Лямся в команде? Что он хочет от вас, в первую очередь, видеть?
– Есть такое слово – ветеран (улыбается). Это помощь молодёжи, хорошая помощь в раздевалке для ребят. Опять же, показывать свои плюсы в игре: надёжную игру в защите, блокированные броски, силовую. Я сразу сказал, понимаете, я не забью двадцать голов, но я обещаю поймать на себя столько шайб, сколько смогу, помочь команде в этом компоненте. Понимаю, в чём мне нужно дорабатывать.

– Сейчас, по сути, для вас предстоит третий отрезок выступления за родную команду в вашей богатой спортивной карьере. Какие ностальгические моменты, связанные с «Салаватом Юлаевым» приходят на память?
– Первый отрезок, он такой: становление меня, как игрока тогда происходило, я был совсем молодой. Спасибо большое Сергею Алексеевичу Николаеву, Царство ему Небесное! Он подтянул меня в первую команду к тренировкам, когда мне было 14 лет. Понятно, что для мальчика тренироваться с взрослыми мужиками очень было тяжело, но это даёт мастерство – ты стремишься к развитию. Помню, свою первую игру сыграл в 16 лет. Раньше ведь совсем другое время в плане контрактов было – все подписывали на пять лет, но спасибо моему отцу и Антипову, Царство им Небесное, получилось так, что моё соглашение было рассчитано на три сезона. В 18 лет я становился свободным и на тот момент, была перспектива пойти в клуб с высшими амбициями, что и произошло – в первый мой год в Казани с «Ак Барсом» выиграли чемпионат России – для меня это был скачок вверх по карьерной лестнице. Плюс, всю жизнь я был подающим надежды игроком (смеётся). Что касается моего второго возвращения в «Салават» в 2012 году, то тогда я приходил в команду уже в другой роли – хоккеиста, не скажу что топового, но в самом расцвете сил, полностью готовому к первой команде. В те годы у нас в Уфе, если кто помнит, была фантастическая пятёрка, где играли Кирилл Кольцов, Игорь Мирнов, Алексей Кайгородов, Антти Пильстрём – это были незабываемые сезоны, когда команда играла хорошо, мы наслаждались игрой, времяпрепровождением вместе, коллектив у нас классный был. То время вспоминается с ностальгией. Сейчас нужно заново всё обретать – командую игру, это самое главное. Добиваться успехов. За выступлением «Салавата Юлаева» всё время следил. На Востоке они всегда составляли конкуренцию таким топовым клубам, как «Ак Барс», «Авангард». «Салават» - тоже топ клуб. Речь в Уфе никогда не стояла о попадании команды в плей-офф, речь была минимум о финале конференции. Надеюсь, что в предстоящем сезоне мы будем близко даже не к финалу Востока, а, Дай Бог, и выше.

– В сезоне 2013/2014 «Салават Юлаев» выиграл серебряные медали чемпионата России. За счёт чего удалось этого достичь? Сказалась феноменальная игра молодого на тот момент Андрея Василевского в воротах?
– Да, это одна из тех ступеней, которая повлияла на результат. Вратарь – это половина команды. В то время Василевский был подрастающей, будущей звездой в своём молодом возрасте. Плюс команда была у нас очень хорошей, каждая пятёрка знала, что она делает. Наше звено было лидером в КХЛ по набранным очкам, по другим показателям. Каждый занимался своей работой, поэтому был и результат. Самое главное – коллектив. Когда нет недопонимания, когда всё можно сказать прямо, каждый может друг друга поддержать, а не будет хранить какой-то камень за пазухой, потому что всякое бывает. Когда Андрей Василевский только приходил к нам в команду, мы постарше с ребятами были, я всё время подтягивал его с собой, так как ездил всегда пораньше на тренировки, чтобы хорошо размяться. Всё время с ним дурачились. Говорю ему как-то: «Вот поедешь в Америку, хоть билетик на игру мне сделаешь». В принципе, так и получилось (улыбается). Хороший парень, очень рад за него, меня гордость распирает за этого человека!

– За свою яркую карьеру вы успели поиграть в нескольких клубах, включая «Ак Барс», «Атлант», «Салават Юлаев», СКА и «Спартак». Какой период времени запомнился больше всего?
– Запомнились несколько сезонов. Уфимский тот год. Затем, время в СКА, когда мы выиграли Кубок Гагарина, но и конечно же Олимпиада, правда это другое, нежели чемпионат КХЛ. После победы в Пхёнчхане мы проиграли в плей-офф со СКА, потому что просто были без эмоций. Тяжело такое проводить. После победы на международном уровне в феврале выходишь ещё в плей-офф, а ты морально выплеснул из себя всё. В сборной у нас было очень много человек из СКА, и наверное, чуть-чуть мы подвели сам клуб.

– Получается, что спортивная перспектива побед была гораздо важнее, нежели хороший контракт в том же «Салавате»?
– А дело не в деньгах было. Это сейчас, многие не знают, контракты игроков очень сильно упали – это случилось после Олимпиады. Следующий контракт после нашей победы в Пхёнчхане у меня был сразу минус 25%.

– Тяжёлой предсезонной подготовкой от Олега Знарка вас не удивить. В «Салавате Юлаеве» второй год подряд работает финский специалист по «физике» Матиас Сарвела. Насколько хорошо удалось с ним познакомиться и что нового удалось для себя почерпнуть во время первых сборов команды?
– Знаете, каждый год ты меняешься. В том плане, что когда ты молодой – ты молодой. Вот вам пример из жизни. Когда я попал в «Ак Барс» в восемнадцатилетнем возрасте, ещё ни о чём не думал: молодой, хотелось повеселиться, первые деньги, машины, развлечения. Бывали моменты, что мы могли погулять до 4-5 утра. Тем не менее, в силу возраста приходил на тренировку в 9 и чувствовал себя в порядке. Всё постепенно меняется, и ты начинаешь уже задумываться о правильном восстановлении, по-другому относиться к тренировкам, более правильно применяешь технику, когда делаешь то или иное упражнение, ты всё анализируешь. На мой взгляд, вся предсезонная подготовка должна идти в комплексе. Между всем тренерским штабом должно идти обсуждение. Допустим, что мы делаем сегодня на льду, после чего тренер по физической подготовке знает, что мы будем делать на земле. От работы с Матиасом Сарвелой сейчас получаю одно удовольствие, также как и в прошлом году получал удовольствие от совместной работой с Хассаном Саидом в «Спартаке». Не хочу сказать плохого слова о русских тренерах по физподготовке, но всё-таки у иностранных специалистов чуть-чуть другой подход. На мой взгляд, у наших русских тренеров идёт немного застарелый сам тренировочный подход. У меня сейчас первые такие сборы за восемнадцать лет, за мою взрослую карьеру, когда ты не приходишь и не умираешь дома, грубо говоря. Да, ты приходишь, хорошо тренируешься, отработал по полной, ты уставший, но ты получил удовольствие от тренировки и на следующий день приходишь с хорошим настроением опять тренироваться, и ты понимаешь, к чему ты готовишься. Бывает такое, что у тебя по три, четыре, а то и по пять тренировок в день, которые настолько выматывают, что ничего не хочешь, просто умираешь, у тебя нет свежести, голова просто в тумане, ты как робот. Если официально доказано, что лучше с утра до ночи «убить» человека, после чего он проведёт свой лучший сезон в карьере, то окей. Но такого я пока не видел. Сейчас для меня самые лёгкие сборы за восемнадцать лет карьеры. Они грамотные, они правильно построены. Первый раз получаю от сборов удовольствие. Наверное, что-то похожее было в Америке. А у нас до сих пор, наверное, думают, что ты вообще не готовишься к сезону. Думают, пришёл ты с пивным животом, 120 кг веса, здравствуйте, вот я и готовьте меня (улыбается). Сейчас такого нет, все ребята ответственно подходят: это твоя карьера, тем более в командах идёт омоложение составов.

– Главным тренером «Салавата Юлаева» является Томи Лямся. Какие впечатления от совместной работы с ним?
– Иностранцы чуть отличаются от русских тренеров. Наверное, большей открытостью. Могут с тобой поговорить, обсудить моменты, сборы такие – все на позитиве. На льду от тебя требуют всё делать на максимуме, после этого ты только можешь расти. Если ты выйдешь и покатаешься как арендатор, просто побросаешь шайбочку, ты не будешь расти как профессионал. Всегда нужно идти на уровень выше, чем на том, на который ты хочешь пойти. Сделать на максимуме. Да, тебе будет тяжело, но это даст тебе плюс в дальнейшем. Томи Лямся требует быстроты, потому что хоккей меняется. Площадки меняются – становятся меньше, а хоккей становится интенсивнее, плюс правила тоже другие. Раньше были времена, когда некоторые команды тебе одну забьют, а ты им никогда другую не забьёшь, не отыграешься. Они тебя на вилы возьмут и всю игру будут тебя катать (улыбается). Сейчас всё уже по-другому. В приоритете не габаритные игроки, а наоборот, юркие, быстрые. Для меня, как для старой школы тяжеловато. Я никогда не был быстрым. Поэтому всё лето делал упражнения на быстроту.

– Играть в Уфе, правда, сложно? В том плане, что болельщики оказывают своей команде сильную ментальную поддержку.
– Чем меньше город, тем меньше развлечений. Например, если мы берём в пример Москву, там несколько команд и никому ты не нужен – там всего другого хватает. «Салават Юлаев» – это не команда, основанная десять лет назад, это всё-таки клуб с большой историей, всё время играла в высшем дивизионе страны, и всегда пользуется любовью болельщиков. В Уфе народ живёт хоккеем, всегда ажиотаж. Даже на себе сейчас это ощутил – люди поздравляют с приходом в команду, узнают. От этого, конечно, очень приятно.

– Вы любите играть жёстко, хиты – ваш конёк. Какой проведенный на сопернике силовой приём запомнился больше всего?
– Уже нет (смеётся). На самом деле играть в тело я люблю, но пришлось чуть-чуть разлюбить. Не я был инициатором. Дело даже не в правилах. Они ужесточаются на зацепы, подножки, а силовая борьба – это хоккей, контактный вид спорта, она всегда должна присутствовать. Мы смотрим тот же Евротур, тот же чемпионат мира, олимпиаду – они трактуются немного по-другому. У нас силовые приемы не так сильно дозволительны, где-то начинают их чуть-чуть убирать. Когда я играл за «Салават Юлаев» несколько лет назад, в те года нас тренировал Владимир Владимирович Юрзинов. Помню, играю я в тело против «Трактора», попадаю игроку в его торс и чуть-чуть задеваю ему нос. В игре никакого удаления. В итоге я узнаю, что Андрей Попов ломает нос, хотя это был обычный игровой момент без какой-либо грубости. Следует моя дисквалификация на один матч, меня штрафуют на очень большие деньги. Буквально на следующий день во время тренировки подъезжаю к Юрзинову и говорю, что больше в тело играть не буду. Он спрашивает, почему? Из плюсов я не нашел ничего, из минусов – подвёл команду и свой кошелёк. Хорошо, какие плюсы я могу найти: зрелищность? Да- это единственное, отбор шайбы? Нет, я её по-другому отберу. Конечно, когда бывают открытые, стопроцентные моменты, в которых я уверен, то могу сыграть жёстко или например, в плей-офф, когда командам дают биться, потому что весной хоккей меняется. С того времени, наверное, я чуть перестроил свою игру.

– На ваш взгляд, сейчас хоккей в КХЛ стал чище?
– Мы не сравниваем те времена, когда та же тольяттинская «Лада» брала тебя на вилы (улыбается). Конечно, хоккей меняется. Хорошо, что уходят зацепы. Расцветает эра быстрых игроков. Я думаю, если бы канадец Тео Флёри играл в наше время, ему намного легче было бы играть, хотя он и в то время был звездой. Лично мне тяжело играть против маленьких, юрких игроков. Я понимаю, что в той же технике или обводке они меня не обыграют, но понимаю, что могут взять своё за счёт скорости.

– В лиге идёт тенденция к уменьшению размеров площадок. В прошлом сезоне большинство клубов перешло на промежуточный финский стандарт, а сейчас некоторые команды приняли решение играть на канадских площадках. Какой вариант наиболее оптимален?
– Лично для меня предпочтительнее всего канадский стиль. Если была бы комнатка два на два – ещё лучше бы было (смеётся). Первый раз я ощутил это на себе в Америке, когда туда приехал, а поляна совсем другая. У тебя меньше времени и у того же форварда команды соперника нет запаса у бортов в два-три метра, где он тебя может объехать. Сама игра сводится ближе к центру. Потом приезжаешь на какой-нибудь аэродром и думаешь, это же сколько нужно бегать!

– Список ваших достижений внушает большое уважение. Далеко не каждому спортсмену за всю свою профессиональную карьеру удаётся стать обладателем Кубка Гагарина, чемпионом мира, олимпийским чемпионом. Какая из всех побед, которых вы достигли, ценнее больше всего?
– Следующая (улыбается). Понимаете, я такой человек…Я всё забываю, новый день, ты просыпаешься - ты никто, пока не доказал, что ты можешь чего-то добиться. Да, люди иногда вспоминают, и ты начинаешь задумываться. Но это всё потом, после карьеры можно вспомнить, где-то пригласят и скажут, вот это олимпийский чемпион. А так, я никогда об этом не думаю! Да, есть, на тот момент ты был готов, тебя взяли в команду, спасибо, что это произошло, ты не подвёл. Самое главное – не подвести, когда в тебя верят! Каждая победа ценна. Никогда нельзя довольствоваться тем, что было – ни в спорте, ни в жизни. Хоккей – это часть жизни, треть. Остальное – это другая жизнь, к ней надо прийти и ты должен быть готов, ты должен быть разносторонним человеком. А говорить, да вот, я там то-то выиграл, а кто ты сейчас?! Ты должен быть человеком и должен чего-то добиваться для своей семьи.

– Но всё же эмоции от победы в финале Олимпиады над немцами, когда вы проигрывали за минуту до финальной сирены стоят выше других побед?
– Это было невероятно! На том же чемпионате мира у нас было десять подряд побед – в финале выигрывали 5:2,5:3, понимали, что мы доминанты. А на Олимпиаде в Пхёнчхане даже смотрели те же игры немцев со шведами, с канадцами. И знаете, мы болели за немцев. Грубо говоря, ты болеешь всегда за слабых. Так было испокон веков. Германия тогда выиграла у канадцев в полуфинале. Разница в том, когда ты выходишь играть в финале против Канады или же против Германии. Мы же не роботы, все люди. Каждый по своему этот момент в голове перерабатывает. Ты понимаешь, что если ты играешь против Канады, завтра финал, будет тяжело. А когда у тебя мысли о том, что будешь играть против Германии, понимаешь, что завтра можешь стать олимпийским чемпионом. И этот момент сыграл с нами злую шутку на протяжении 59 минут матча. Имела место быть недооценка соперника. Знаете, немцам нужно отдать должное. Ребята все габаритные, грамотно отыграли всю игру, можно сказать, безошибочно, за исключением тех полутора минут. Когда у нас пришло удаление, помню, сижу на лавке и понимаю, что мы проигрываем, меньшинство, до конца осталось две с половиной минуты. Мысли были не о том, что мы проиграем, а не может быть такого, чтобы немцы стали олимпийскими чемпионами. Что-то у них там забарахлило, соперник допустил грубейшую ошибку в нашей зоне, и мы пошли на штурм: Никита Гусев сделал своё дело, невероятно попал в ворота. Когда уже вышли на овертайм, то понимали, что мы сильнее, мы должны, у всей нашей команды был эмоциональный подъем. И когда произошло удаление, у меня в голове было чувство, что всё – мы выиграем игру. После таких побед наступает полное опустошение в голове. Ты вроде бы и радуешься, но до конца не понимаешь – чему, за что, как, что делать?! Ты весь такой потерянный, но постепенно к тебе приходит сознание (улыбается).

– Закроем тему хоккея и поговорим о другом. Как вы провели отпуск?
– Моей дочке нужно было ходить в садик вплоть до 30 июня. У меня появилось новое хобби, не связанное с хоккеем. Благо, у меня оставалась американская виза, которую сейчас очень тяжело поставить, я улетел один без семьи в Америку. Пробыл там пять недель, даже надеялся поиграть в той лиге в конце сезона, но не получилось (смеётся). Занялся своими делами, чуть-чуть попутешествовал по этой стране, встретился с людьми. За пять недель обхватил, наверное, почти всю Америку – с одного берега до другого, побывал даже на винодельне в Напа-Вэлли. Очень хорошо меня там встретили, люди специально прилетели из Лос-Анджелеса. Побывал в Сан-Диего, Лас-Вегасе, Мемфисе, Атланте, Нью-Йорке, Майами. Причем из пяти недель четыре занимался своей формой – бегал с утра по 40-50 минут. Так что такой вот активный, можно сказать, отпуск получился. По возвращению домой побыл с семьёй, съездили к родственникам супруги в Казань, и стал готовиться к сезону в Москве.

– Я заметил, что у вас прекрасное чувство юмора, хотя с журналистами раньше вы не особо любили общаться. Почему?
– Чувство юмора у меня с детства, а что касается общения с журналистами, то супруга мне запрещала (смеётся). Как Алексей Шевченко написал однажды во время чемпионата мира, что Андрею Зубареву запрещает общаться жена. Я говорю, после чемпионата мира всё скажу, потом вышел и сказал. Слушайте, все люди меняются, самое главное, чтобы люди менялись в лучшую сторону, развивались. Понимаете, я и так в этом интервью сказал то, что у нас не сильно хотят услышать, а говорить банальные, однообразные фразы не интересно. Смысл от них? Лучше вообще ничего тогда не говорить! Наверное, я придерживался именно этой политики. Сейчас вот опять поднимают вопрос раскрытия зарплат хоккеистов. Для чего? Чтобы на тебя тыкали пальцем? Например, возьмём для примера Америку или Европу, там они понимают, что человек подписал контракт на 10 миллионов долларов, но тот же врач, если он хирург или стоматолог, он ездит на той же «Феррари», он получает хорошую зарплату. У нас есть большая разница между профессиональными спортсменами – футболистами, хоккеистами, баскетболистами и людьми с простыми профессиями. Получается так, что тебя считают виноватым. Поймите правильно, не мы виноваты в том, что мы столько получаем, это плохо, что вы получаете столько. Почему не посмотреть на это под таким углом?! Условно, я получаю миллионы, а я получаю двадцать тысяч рублей, я учитель или врач. Не я виноват! Честно, я хочу, чтобы вы получали больше, достойные деньги, но я не могу ничего для этого сделать, ведь люди, действительно, работают на достойных профессиях.

– У каждого человека есть хобби. Какое оно у вас?
– Театры и музеи – пока не моё. На данный момент времени нахожусь в Уфе без семьи. Могу съездить к маме, у меня есть брат, племянник, который тоже играет в хоккей. Люблю что-нибудь поделать по дому. Например, если мне что-то не нравится, то обязательно это переделаю. Не сказать, что во мне родился строитель, но готов замучить всех, пока не переделаю (смеётся). До смешного в раздевалке уже дошло. Говорю пацанам в «Салавате», что на интервью сейчас пойду, а они мне, скажи, что ты уже лейки душевые в раздевалке сделал (улыбается). Говорю ребятам: «Сейчас у нас и зарядки будут для телефонов в раздевалке на стене». Я и в «Спартаке» когда играл, также делал. А что, удобно - пришёл, поставил. В том же дворце, мы находимся часами, иногда больше чем дома. Мне не тяжело было доехать до строительного магазина, купить эти лейки, и с сантехником всё это установить. Зато сейчас все говорят, какой кайф, хотя никто раньше об этом не задумывался (смеётся). Вроде бы мелочь, но приносит удовольствие. Есть у меня ещё пара задумок, чтобы сделать нашу раздевалку комфортнее.

– И в заключение нашего интервью вопрос такого плана. Какие командные и личные цели поставили перед собой на предстоящий сезон КХЛ? Насколько реально выиграть Кубок Гагарина с «Салаватом Юлаевым»?
– Коротко – реально! В прошлом году мы играли против Уфы, и было приятно соперничать – потому что «Салават Юлаев» играет в открытый хоккей. Ты понимал, что не сыграешь 1:0 – и туда много забьешь, и пропустить можешь много. От этого сама игра более интересная. Многих ребят в «Салавате» знаю. Мы ещё обязательно все вместе соберёмся перед сезоном, пообщаемся, обсудим кое-какие вещи по нашей игре. Сама перспектива победы для нас реальна! Что касается личных целей, как я уже сказал, не люблю подводить людей, команду. Вот если выиграем, а у меня будет хоть минус 100, да и чёрт с ним. Личная цель – помочь команде!

Андрей Сергеевич Зубарев
Родился 3 марта 1987 года в городе Уфа.

Карьера: 2003-2005, 2012-2015, 2021 – н.в. – «Салават Юлаев», 2005-2008 – «Ак Барс», 2008-2010, 2011/2012 – «Атлант», 2010/2011 – «Атланта» (НХЛ), «Чикаго» (АХЛ), 2015-2020 – СКА, 2020/2021 – «Спартак».

Достижения: обладатель Кубка Гагарина (2017), двукратный чемпион России (2006, 2017), серебряный призёр молодёжного чемпионата мира (2006, 2007), обладатель Континентального кубка (2008), участник матча звёзд КХЛ (2014), чемпион мира (2014), кавалер ордена Почёта (2014), олимпийский чемпион (2018), кавалер ордена Дружбы (2018).

Источник